Поджог рейхстага: темная история с роковым итогом

«Поймали по рации обращение немецкого генерала…»

Спать не приходится. Фриц бьет. Пошел к Бердниковой пушке, провел и поставил ее на место бывшей Дерябина. Две эти упряжки послал на ту сторону, за пушкой Кокарева и бывшей Галузы. Передок отдал Кокареву, а его на сдачу, и первую пушку на сдачу отвезли к машине на ту сторону. Третью пушку Галузы отдал первому расчету, командиром орудия поставил Хабибулина, наводчиком Кураченко. Теперь хоть хорошо, что три пушки, людей все же хватит, и кадры кое-как наскребу, а то ведь, у всех образование 1-3 класса, даже наводить никто не может.

Передали, что с нашей батареи в пути ранены осколками в ноги Маренков, Репин и Писарин. Прибыли пушки с той стороны, фриц немного стих. Кокарев рассказал, что минометчики нашли склад ручных часов там, где мы стояли до моста и раздали. Очень много. Потом якобы наши поймали по рации обращение немецкого генерала к командующему 1-м Белорусским фронтом Жукову, что они желают капитулировать. Передавали в четыре часа ночи. Наши взяли Рейхстаг и в нем 3 генерала и 84 пленных.

Покатил пушки вперед. Все вокруг горит. С Бердниковым и другими командирами орудий дошел до самого Рейхстага. Он в виде крепости, а на углах башни. Взяты еще дома, а дальше идет парк, в нем стоит штук шесть здоровых, кажется 88-мм зенитных, стационарных установок, которые вели огонь и по наземным целям. Это только нам попалось на пути шесть, а видно по сторонам, их еще много стоит. Бросил и их, и снаряды. А мы думали, у него нет артиллерии.

Как маршалы Жуков и Рокоссовский относились друг к другу

На дороге к Рейхстагу штук шесть наших сожженных танков, стоят на площади перед Рейхстагом. Видел место, где провалился с большой высоты в канал наш танк. Пушки поставил все против парка, у дома правее Рейхстага. Уже шесть часов утра. Ездовые такие трусы, заставляешь их чуть ли не силой оружия делать и воевать. Пока мы ходили, фриц не стрелял, наверно зашибли его, а потом опомнился и начал стрелять с Рейхстага снова. Ранил недалеко от меня солдата. Пришло большое пополнение пехоты, а нам все нет и нет. Тут бы надо развивать успех, так как он начал уходить как угорелый, а наши взяли вот и стали, это нас и портит.

Зашли в подвал. Убитые фрицы и в каждой дырке славянин, вернее все комнаты набиты, спят друг на дружке. Вот же беспечность. Если как следует поставить дело, то конечно скоро можно было бы кончить с фрицем и взять Берлин. Такая у него была паника, а наши не развили успех. Много он всего бросил. Прилег и я.

Бой на улице Берлина. 30 апреля 1945 г.

Работа комендатур

Военные комендатуры создавались в Берлине, когда бои были еще в полном разгаре. Так, командующий 5-й ударной армии генерал-полковник Николай Берзарин 25 апреля 1945 был назначен военным комендантом города. Уже 28 апреля он издал приказ № 1, который гарантировал мирному населению безопасность и жизнь.

Военные комендатуры оперативно решали в Берлине очень сложные и важные задачи по налаживанию мирной жизни. Город пылал, большинство зданий было заминировано, инфраструктура Берлина и коммунальное хозяйство было почти полностью разрушено.

Комендатуры решали вопросы по организации складов и восстановлению наиболее важных предприятий пищевой промышленности. Советское командование направило в Берлин в качестве первой помощи 96 тысяч тонн зерна, 60 тысяч тонн картофеля, около 50 тысяч голов скота, а также сахар, жиры и другие продукты.

«В результате всех этих мероприятий была не только ликвидирована угроза голода для населения, но и создана прочная база для обеспечения нормального снабжения города на будущее… Советское командование спасло от голодной смерти многие тысячи берлинцев — это было проявлением подлинного гуманизма, присущего нашему народу», — такие слова содержатся в одном из рассекреченных документов.

Фото: Евгений Халдей/ТАСС

«Снайпера простреливают каждый проулочек…»

Я навел свою пушку в окно Рейхстага и стал заряжать. Вдруг сильный взрыв, меня отбросило от пушки, все застлало пылью, ударило о мостовую. Опробовал себя. Вроде ничего — цел. Оказывается, рядом ударила самоходка и это меня так воздухом швырнуло. Приказывают выкатить орудие вперед, на площадь, но там еще никого нет. Перед Рейхстагом ров с водой, один танк стал переходить мост и провалился в воду. Вот так бой. Снайпера простреливают каждый проулочек. Недалеко от меня как дал какому-то лейтенанту в живот разрывной, в спину вышло. Дерябина отвез Узлов на собачках и сдал на повозку.

В марте 1945 года немцы яростно попытались перевернуть ход проигранной ими войны

Там в тылу немец тоже не дает проходу, бьет с крыш, чердаков, с окон. Вот сволочь. Все гремит и трясется от взрывов. Кругом свистят и чертят огненными струями пули. Где-то справа особенно сильно гремит. Обо всем забудешь здесь. Пришел комбатр и сказал, что пришли еще две пушки и стоят за мостом. Пошли к комдиву. Дорога до моста забита полностью, пушку Бердникова провести вперед, сюда, никак нельзя.

Около моста бьет и справа, и слева, и спереди, и из-за моста, где-то сидит снайпер. На мосту убил двух связистов нашего дивизиона. Снаряд разорвался над нашей пушкой, обвал камней, разбило прицельные приспособления и погнуло. Потом ударил под пушку. Может быть, он бьет по танкам, они стоят сзади нас метрах в пяти. Начал и он бить артиллерией, очухался наверно и подтащил орудие. Наши самоходки тоже бьют. Кругом дым, убитые, горит. Раненые. Лошади тоже. Гибнут люди. Потери очень большие. Наши у перекрестка на мосту поставили дымовую завесу, но снайпер бьет все равно, спасаешься только тем, что бегаешь за танками и машинами. Кругом гудит все от разрывов.

Письма. Мне и Дерябину от Зои Орловой, письмо, не застало его. И письмо от Портнянского, он снова в Прибалтике на фронте, уже гвардии лейтенант и награжден орденом «Красной Звезды», а я в таких боях и все еще младший лейтенант. Обидно просто.

Дневники Юрия Яковлева.

Нужен ли был штурм Берлина?

Фото: wikipedia.org

Осада Берлина была бы возможной альтернативой, считают некоторые исследователи и военные историки. Другие отмечают, что советские войска потеряли бы стратегическую инициативу, осаждая Берлин, и неясно, чем блокада могла бы закончиться. «Гитлер никогда бы не сдался», — подчеркивает военный историк Петер Либ.

Войска западных держав весной 1945 года брали без боя многие немецкие города. В Берлине ситуация была иная, отмечает Петер Либ. Берлин заставляла обороняться не только преданность фюреру, но и страх. Страх попасть в руки русских. Страх быть повешенным за дезертирство. И до самого конца верили в победу мальчишки из гитлерюгенда, которых еще 20 апреля фюрер самолично благословлял на последний бой.

За две недели в боях за Берлин погибло не менее 100 тысяч красноармейцев. По другим оценкам потери были гораздо более значительными…

Вот что написал о значении Берлинской операции маршал Иван Конев в своих воспоминаниях: «Как теперь известно из истории, попытки Гитлера и его окружения добиться сепаратных соглашений с нашими союзниками не увенчались успехом. Мы и тогда, в период войны, не хотели верить, что наши союзники могут пойти на какой бы то ни было сговор с немецко-фашистским командованием. Однако в атмосфере того времени, насыщенной не только фактами, но и слухами, мы не вправе были абсолютно исключить и такую возможность. Это обстоятельство придавало Берлинской операции, я бы сказал, особую остроту. И уж во всяком случае нам приходилось считаться с тем, что, встав наконец перед необходимостью испить до дна горечь военного поражения, фашистские руководители предпочтут сдать Берлин американцам и англичанам, перед ними будут открывать путь, а с нами будут жестоко, до последнего солдата, сражаться…»

Новую информацию о событиях 75-летней давности могли бы дать пока еще засекреченные российские архивы, отмечает военный историк из Потсдама Петер Либ. Но в принципе среди историков нет разногласий по поводу оценки битвы за Берлин. Это было последнее крупное сражение Второй мировой войны в Европе и самое кровопролитное на территории Германии. Оно поставило точку в войне, подписав окончательный приговор Третьему рейху. И оно, помимо всего прочего, показало, резюмирует Петер Либ, насколько велико было недоверие среди союзников по антигитлеровской коалиции. Стало понятно, насколько непрочным был этот союз и что длительное противостояние Запада и Востока только начинается.

Завинчивание гаек

30 января Гитлер пришел к власти в соответствии с Веймарской конституцией, но демократическим политиком оставался ровно четыре недели.

На последних в предвоенной истории Германии свободных выборах 6 ноября 1932 года нацисты получили 33% голосов, сформировали крупнейшую фракцию и вскоре провели Геринга в председатели рейхстага, но большинства в парламенте не имели. В состав коалиционного кабинета, кроме самого Гитлера, вошли всего два члена НСДАП: министр без портфеля Геринг и министр внутренних дел Вильгельм Фрик. Большинство постов достались представителям Немецкой национальной народной партии.

Image caption

Окно, через которое, по версии следствия, проник в здание ван дер Люббе

5 марта должны были состояться внеочередные парламентские выборы, назначенные в начале февраля президентом Паулем фон Гинденбургом. В свете этого поджог случился для нацистов удивительно кстати. Оперативность, с которой они действовали, заставляет думать, что они, если и не подожгли рейхстаг, то готовились к чему-то подобному.

Берлинские пожарные получили сигнал о возгорании около 10 вечера. На место событий немедленно прибыли Гитлер, Геринг, Геббельс и вице-канцлер Франц фон Папен. Потушить огонь удалось через полтора часа.

Уже 28 февраля Гитлер, не дожидаясь выводов следствия, публично возложил вину на коммунистов. По его словам, пожар должен был послужить сигналом для попытки переворота. Геринг назвал поджог рейхстага местью за совершенный 24 февраля по его приказу налет прусской полиции на «Дом Карла Либкнехта» — берлинскую штаб-квартиру КПГ.

В тот же день Гинденбург по требованию Гитлера подписал декреты «О защите народа и государства» и «Против предательства немецкого народа и происков изменников родины», отменявшие неприкосновенность личности и собственности, свободу собраний, союзов, слова и печати и тайну переписки. Чрезвычайное положение действовало до 8 мая 1945 года.

Компартия была официально запрещена.

В течение нескольких дней власти арестовали только в Пруссии 7784 человека, в том числе некоторых социал-демократических и коммунистических депутатов, пользовавшихся парламентским иммунитетом, а по всей Германии — свыше 10 тысяч, и закрыли ряд газет, включая орган КПГ «Роте фане».

Еще 22 февраля Геринг наделил около 30 тысяч штурмовиков полномочиями «вспомогательной полицейской силы». Начиная с 28 февраля, они начали самостоятельно производить задержания и создали незаконные «дикие» тюрьмы, в которых не соблюдались правовые нормы и схваченные люди подвергались избиениям и пыткам.

Несмотря на силовое и моральное давление, на выборах 5 марта НСДАП получила лишь 43,91% голосов. 12,32% избирателей поддержали уже запрещенную компартию, однако их голоса были объявлены недействительными, а мандаты переданы нацистам, что позволило тем получить большинство.

13 марта было создано министерство пропаганды во главе с Геббельсом, 20 марта — первый концлагерь в Дахау.

21 марта новый рейхстаг собрался на первое заседание, и уже через два дня наделил канцлера чрезвычайными полномочиями сроком на четыре года (впоследствии они дважды продлевались), а правительство — правом самостоятельно издавать законы.

Во время голосования в зале находились вооруженные штурмовики и эсэсовцы. Высказаться против решились только 84 социал-демократических депутата.

После этого рейхстаг потерял всякое значение, а с 1942 года вообще не собирался. Впоследствии нацисты физически уничтожили 96 депутатов разных созывов.

Под аккомпанемент патриотической демагогии и разговоров о необходимости единства и сильной власти 31 марта были ликвидированы земельные парламенты, 7 апреля создан институт не избираемых «имперских наместников», 2 мая запрещены профсоюзы и забастовки, 22 июня — Социал-демократическая партия, 14 июля — все партии, за исключением нацистской.

10 мая состоялось первое публичное сожжение книг.

По мнению историков, огромную долю вины за гибель германской демократии несет президент Гинденбург, который был наделен колоссальными конституционными правами и пользовался большим авторитетом в армии, но не сделал ничего.

Гитлеровский режим сложился окончательно 2 августа 1934 года, в день смерти 86-летнего главы государства, когда Гитлер присвоил, наряду с канцлерскими, президентские полномочия и провозгласил себя «фюрером германской нации».

«Передали, что немцы желают сдаться…»

Кроме 88-мм зениток в парке стоят огромные или 150, или даже 210-мм пушки. Все это он бросил. Бьет очень тяжелыми, весь наш шестиэтажный дом ходит ходуном, это он в отместку за Рейхстаг сволочь. Готовится к контратаке силою пехоты и танков, и мы приготовились к встрече. Холод, прямо терпеть нельзя. Прилег. Канонада гремит. Разрывы сливаются и получается будто бы море бушует, а каждый разрыв как удар волн о берег. Снаряды попадают в наш дом, но он очень уж прочный.

Скончался фронтовик, оставивший автограф Победителя на рейхстаге

Пехоту еще пополнили. Пришли Шарыпов и Фасхуддинов, ходившие за машиной со снарядами. Машина перешла на эту сторону, но здесь налетел танк и раздавил бензобак. Послал к старшине за повозкой, кузнецом и людьми. Распоряжаюсь больше сам, хоть здесь же комбатр, он все лежит, а я работаю и за него, и за себя. Достал пистолет ТТ и фуражку.

Перебежками прибежал боец из Рейхстага и сообщил, что в подвале еще немцы и раненые человек пятьсот. Предложили им сдаться, но там много офицеров, они отклонили. Одна из башен Рейхстага горит. Первым водрузил знамя над Рейхстагом 1-й батальон 674 полка нашей 150-й дивизии. Это почет. Пошли к Рейхстагу наши танки, но очень медленно, пройдет метров пять, сделает несколько выстрелов вперед себя и из пулеметов тоже, куда попало бьют. Мы тоже выпустили по дому правее Рейхстага несколько снарядов. Очень много наших побито на площади между нашим домом и Рейхстагом. Рейхстаг весь в пробоинах, горит. В парке деревья до половины порублены снарядами. Вот интересно, ведь я был вчера за Рейхстагом, вот бы поставили туда пушки, пропали бы, кругом немцы. Грохот целый день. Здесь же и командир нашего полка майор Гладких. Едим сухомятину: пряники, хлеб, консервы.

Стемнело. Снова передали, что немцы желают сдаться в домах около Рейхстага и в подвале Рейхстага. Будут переговоры, просят прекратить стрельбу по сигналу зеленой ракеты. Привезли мне двести штук снарядов. Мотаешься как белка в колесе. Пришел старшина, принес блинов, котлет и спирту. Я не пил. Немного поспал.

Знамя над Рейхстагом. 2 мая 1945 г.